Так уж случилось, что наша семья познакомилась с Хубертом Денезером одной из первых в Угличе. Знакомство переросло в дружбу, которая продолжается до сих пор.
Как-то мы с женой, сидя на кухне, обсуждали программу к очередному приезду немецкого гостя. И пришла мне в голову мысль познакомить его с К.И. Канахистовым.
Однако перед моими глазами стояла картина, когда один из наших ветеранов, инвалид войны, оттолкнул руку Хуберта, поданную тому во время празднования Дня Победы. И подумалось мне, как бы не случилось подобного.
Опасениями поделился со своей супругой Галиной Леонидовной. «Ты, что Канахистова не знаешь? Ты, мне столько хорошего о нем рассказывал, а теперь сомневаешься? Давай позвоним Нине Александровне», – и сняла телефонную трубку.
Встретились на летней квартире у Константина Ивановича (то бишь в Вахутине) в кругу его многочисленной семьи. Встреча русского ветерана с немецким ветераном напоминала встречу однополчан: «А ты, а я, а где, а потом…» У них даже ранения оказались одинаковыми, хотя друг в друга не стреляли, ибо находились в разных местах длиннющей фронтовой линии. И вот который год (по приезду немецкого гостя) теплота этих встреч не пропадает, хотя Константина Ивановича среди нас уже нет. Вспоминаются два эпизода.
Дрова
«А знаешь, Константин, я здесь (в Улейминских местах) не только копал ямы и устанавливал столбы под линию электропередач Льнозавод – Улейма, а и дрова заготавливал», – заглядывая в немецко-русский словарь, сказал Хуберт. Реакция Константина Ивановича была мгновенной: «Да ты что? Вот это да! Выходит, я эти дрова возил, так как после ранения некоторое время работал шофером». И продолжал: «Поехали, я тебе покажу это место».
На двух машинах поехали по старой Ростовской дороге. Многое изменилось с военной поры, но Канахистов решительным жестом указал: «Вон там, за леском, ты и заготавливал дрова для нужд наших людей.
Долго стояли ветераны. Каждый думал о своем. О своем думал и я: «Если бы три года тому назад я не послушал свою жену, и не было бы первой встречи – не было бы и этого эпизода, как мне кажется, дорогого для обеих ветеранских сторон».
Столбы
Русский брат (так ко мне иногда обращается Хуберт) как бы нам съездить на то место, где я устанавливал мачты (столбы) электропередач в Улейме.
Поехали в сторону бывшего льнозавода. Еду тихонько, чтобы в правое окно мой немецкий друг мог созерцать зимний пейзаж. «Юрий, чуть потише, по-моему, вот они, столбы», – молвил Хуберт. Вышли из машины, и он прямо по снежной целине (правда, ботинки на нем были добротные) пошел к близстоящему столбу.
Подойдя, обнял его (конечно, это не тот столб, который он вкапывал – тот давно сгнил, а этот стоит с бетонным пасынком) и что-то заговорил по-немецки. На глаза навернулись слезы, но немецкий гость быстро справился с волнением и достал кинокамеру.
Белое безмолвие, по которому в линеечку выстроились столбы, он снимал долго. Менял ракурс, планы, а объект оставался один – столбы!
